Магия страсти [litres] - Анна Чарова

Из сумочки я вытрясла успокоительное, проглотила и запила вином. Нельзя так делать, но сейчас все равно. Голова приятно закружилась, боль притихла.

Постепенно эмоции начали угасать. И что теперь делать? Оставаться посреди разоренного гнезда и страдать, дожидаясь его? Любимый человек вытер об меня ноги: знай свое место, которое известно где. Почему он считает, что всем должен? Кому он должен? Детям? Дочь уже взрослая, еще пара лет, и сын выпорхнет из гнезда. Жене-паразиту, которую он и так всю жизнь тащит на горбу?

Не было бы так обидно, будь она нормальной женщиной… Он ни слова плохого о ней не сказал – общие друзья нашептали. У нее убыточный магазин нижнего белья, куда она ходит, чтоб дома ничего не делать, и пять лет кряду занимает деньги, чтоб его якобы развивать. Сидит там до ночи и пилит ноготь, а дети с трех лет едят, что найдут в холодильнике или что папа в рот положит.

Вспомнились Юлькины слова, что не стоит винить кого-то одного. Всегда виноваты оба, может, эта Лена не так уж плоха… Но из-за нее так больно, что убила бы.

Стоп! Это ты – захватчица. Ты мечтаешь лишить сына отца под благовидным предлогом. Ты знала, на что шла, прыгая в постель женатого мужчины. К тому же что ты ему можешь дать? Свою скорую инвалидность? Вот уж подарок так подарок! Полгода безумного секса ты и так ему дашь.

Я тронула распечатанный конверт с путевкой в Непал. Хотелось уйти. Хотелось обнять Эдуарда. Постепенно затихающей истеричке хотелось смыть пирог в унитаз, разорвать путевку и вычеркнуть Эда из жизни.

Здравый смысл убеждал в другом. Тебе осталось недолго, есть любящий человек, с которым хорошо проводить время. Если прогонишь его, останется обида и пустота, которую нечем заполнить. Вряд ли так же хорошо будет с кем-то другим, зачем отказывать себе в удовольствии? Вы с самого начала неправильно расставили приоритеты, будь с ним, наслаждайся жизнью, но на многое не рассчитывай. Твое – крохи с барского стола, к сожалению, это факт. Прими как должное.

Да будет так!

Я вылила остатки вина в бокал, выпила его, закусила сыром и подумала, что неплохо бы сходить за добавкой, для меня алкоголь – отличное обезболивающее. К тому же рука почти перестала дрожать, значит, рецидив отменяется.

В супермаркете купила бутылку черного мускателя (обожаю его), штопор и пачку сигарет. Не курю уже десять лет, но сегодня можно.

В сквере откупорила бутылку, выкурила сигарету, запила вином из горлышка и, сунув руки в карманы плаща, побрела вдоль аллеи, освещенной круглыми фонарями. Опьянение сделало свое дело, мысли стали неповоротливыми, обида уснула до завтра, обманутые надежды тоже отправились на покой. В голове крутились обрывки стихов. До Эда я вообще не понимала поэзию: ну, рифмуют что-то, подбирают слова, чтоб было ритмично, но как можно получать удовольствие от чтения совершенно неинформативных творений? Теперь понимала – можно. Мало того, из алкогольной мути всплывали они самые, стихи. И если Эд исчезнет из моей жизни, они тоже уйдут и мир станет монохромным.

Я пытаюсь отыскать слова, описать те чувства, что во мне. Это будто лаву целовать, все равно что замерзать в огне. Это словно танец мотылька, хрупкий стебелек среди камней, это может быть сильней, чем кайф, и агонии в сто раз больней. Это свет, взорвавший липкий мрак, смех, проросший сквозь глухую тишь, это мирозданье в трех словах, о которых до сих пор молчишь.

Слова кружились, как листья, как опадающие минуты, я шевелила губами и шла, шла в темную арку сомкнутых ветвей, мимо людей и фонарей, мимо машин на сигналках, мигающих синим и красным. Поглядывала на свое отражение в лужах – темноволосая девушка, нахохлившаяся воробьем и прячущая подбородок в синем шарфе.

Ноги принесли меня к широкому пешеходному мосту через реку. Погода не пугала молодежь, и на лавочках целовались влюбленные. Трое парней что-то обсуждали возле перил, доносились обрывки фраз. Туда и сюда прогуливались люди постарше.

Хотелось уединения, и я спряталась за закрытым деревянным ларьком с мороженым, облокотилась о перила и посмотрела на черную неторопливую воду реки, по которой двигались световые дорожки от огней прогулочного катера. Хлебнула вина из горлышка, достала сигаретную пачку, и тут произошло что-то странное: мир будто бы мигнул. Пора завязывать с алкоголем. Я сунула руку в глубокий карман плаща, нащупала зажигалку.

– Добрый вечер, Ольга, – донеслось из-за спины, я вздрогнула, обернулась: позади, покачиваясь с пятки на носок и сунув руки в карманы темного кардигана, стоял мужчина средних лет, кудрявый, с залысинами на висках и очень выразительным смутно знакомым лицом. Определенно, я видела раньше его водянистые глаза чуть навыкат, выпуклый лоб, до неприличия алые губы. – Хотя нет, не добрый. Этот день, как и весь прошедший год, не был для тебя добрым.

Наверное, кто-то из врачей, знающий о моем диагнозе. Но зачем напоминать мне сейчас?

– Откуда вы меня знаете? – спросила я, передумывая курить.

– Разве это важно? Гораздо важнее, что через два месяца у тебя случится рецидив, ты ослепнешь на левый глаз, а через год перестанешь узнавать близких. Жизнь кончена, увы.

Из-за выпитого мне с трудом удавалось анализировать услышанное. Откуда он знает? Он следил за мной? Кто он такой? Единственное, в чем я была уверена: мне хочется его ударить, выместить накопившееся. По какому праву он…

– Я не издеваюсь и желаю тебе добра, – улыбнулся незнакомец. – Я могу остановить все это, и ты будешь жить долго.

– Ага, – буркнула я. – Хочешь со мной поговорить о Боге и предложить жизнь вечную, чтобы я переписала на тебя квартиру? Так у меня ее нет…

– Знаю, – ответил он равнодушно. – И могу помочь тебе победить болезнь, правда-правда. Ты начнешь жизнь с чистого листа, болезнь отступит…

– Так, – выдохнула я, глядя на него в упор. – Ты кто вообще такой и чего ко мне пристал? Юлькин новый друг?

– Она меня не знает, – незнакомец прищурился. – Ты собиралась курить, давай. Расслабься перед серьезным разговором.

Так я и сделала, мысленно перебирая лица и пытаясь вспомнить, кто передо мной, так осведомленный о моей жизни. Какой-то бред! И еще не получается думать из-за алкоголя. Вообще-то и взгляд с трудом удается фокусировать. Напилась так напилась. Понимая, что делаю глупость, я протянула незнакомцу пакет с вином:

– Выпей и пер… представься.

К моему удивлению, мужчина взял бутылку, разлил ее содержимое по пластиковым стаканчикам, непонятно как появившимся в руках.

– Твое здоровье! – Он выпил мускатель, пожевал губами, смакуя послевкусие.

– Хочешь анекдот? – Я привалилась к перилам спиной. – Летит Санта-Клаус над голодающей Эфиопией, а там – тощие дети ручки вверх тянут: «Санта-Клаус! Подарки! И нам подарки». Санта грозит им пальцем: «Подарки только тем, кто хорошо кушает».